Ну а девушки, а девушки потом...
Никаких долгих утомительных разговоров у нас не случилось. Никаких. Будто не было того жаркого полдня, пледа, и кофейных губ. Только самолеты. Рыжий взялся за сложную, непопулярную у нашего брата российскую серию. Я же достал, наконец, давно припасаемый на этот случай экземпляр. Он уже пару лет лежал в шкафу, ожидая вдохновения.
Я так же пил пиво по субботам с Вано, так же захаживал по средам к давней приятельнице Милочке. Но теперь по понедельникам, вторникам и далее везде я пил кофе с Женей, который каждый день в обеденный перерыв ждал меня в кафе. Это сложилось как-то само собой. И устраивало нас обоих. Женя почти перестал стесняться и иногда показывал зубы. Он запрещал мне за себя платить и всячески уклонялся от разговоров о его личной жизни. Но с интересом слушал мои истории, и с радостью поддерживал любые разговоры, касающиеся нашего общего хобби. Иногда мы ходили в кино на те фильмы, которые почему-то принято называть авторскими. Но домой меня Женя больше не звал.
- А почему ты в летное не пошел?
- Были причины. А ты?
- Думаешь, мне подошел бы суровый мужской коллектив?
Он как-то удивительно спокойно относился к своей ориентации. Словно этот факт был давно им осознан и признан. И не вызывал никаких неудобств. Ну, разве что, злился, когда принимали за девушку. Однажды я спросил:
- Может тебе подстричься?
- Ага, и одеться в камуфляж. Или тебе неловко рядом с таким?
- Мне? Да нет, ловко, очень даже ловко. Но в нашем городе не слишком спокойно.
- Я могу спровоцировать кого-то, да?
- Ну, я думал о чем-то подобном.
- Значит, ты за меня волнуешься?- Женя пристально смотрел в глаза.
- Было бы досадно лишиться такого собеседника.
- Ты свободен вечером?
- Относительно. В кино?
- Нет. Сегодня я приглашаю, встречаемся в шесть возле твоей конторы.
Женя ждал меня на углу. На плече болталась большая спортивная сумка.
- Куда идем?
- Я решил устроить тебе сюрприз. У тебя 48 размер?
- Шопинг?
- Нет. Предпочитаю более изысканные удовольствия.
- Ну, тогда показывай дорогу, Сусанин.
Через десять минут мы подъехали к самому шикарному спорткомплексу в нашем городе. Три этажа стекла и металла в обрамлении мрамора. Клубная карта ценой в годовой доход. Мой старенький Фольксваген смотрелся на парковке золушкой, случайно оказавшейся на балу. Женя же чувствовал себя, как дома.
-Идем, Док. Я покажу тебе, кто здесь должен бояться.
В большой спортивной сумке нашелся костюм и кроссовки моего размера. Попробовал было отказаться, но мне было сказано, что экипировку одолжили у материного хахаля, и тот не возражал. Наличие хахаля у мадам Сергеевой примирило меня с ролью содержанки на вечер. Женя сразу отправился в зал, куда меня допустили в качестве гостя члена клуба, предупредив, что тренировка длится час, и я могу уйти в бассейн, если вдруг станет скучно. Но скучно мне не было.
Это был какой-то незнакомый вид единоборств. Женя в кипенно белом кимоно то взлетал над полом, то замирал в немыслимой позе на полу. Потом был спарринг. Против Рыжего тренер выставил самого здорового амбала в группе, и уже через несколько секунд тот лежал на ковре в глубоком нокауте. Я видел, что Женю здесь уважали. А кое-кто даже заглядывался на его немыслимые кульбиты. Он улыбался всем одинаково и вел себя ровно, но я вдруг почувствовал, что меня раздражает его жизнерадостная общительность.
Мы бесились в бассейне, парились в сауне, валяли дурака в раздевалке. Женя мелькал локтями и коленками, размахивал лисьим хвостом, смеялся заливисто и звонко. Разморенные и утомленные, мы забрались в машину.
- Спать!- он потянулся, как довольный кот. И это было уже слишком.
Проводив его, я рванул к Милочке. Она не ждала меня сегодня, но была рада. Особенно после всего, когда я подъедал на кухне ее нехитрые съестные запасы.
- И почему ты, Го, на мне не женишься?
Я и сам не знал ответа на этот вопрос. Но твердо решил больше с Женей в клуб не ходить.
На работе дела шли ни шатко, ни валко. Лето – мертвое время. Поэтому сообщение о том, что в августе наше богоугодное заведение закроется на ремонт, а весь персонал добровольно-принудительно отправится в отпуск, я встретил с чувством глубокого удовлетворения. О неожиданной амнистии сообщил Жене за привычным уже обеденным кофе. В кошачьих глазах Рыжего заиграло солнце.
- Гоша! Друг! Выручай, - он молитвенно сложил руки перед собой,- у матери квартира в Сочи, но она в жизни меня одного туда не отпустит! Поедем, а? Там море, фрукты, поможешь мне доклеить самолет, и отдохнешь заодно. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Ну прямо школьница, выпрашивающая мороженое у строгого отца!
Какого черта я согласился? Какого черта позволил мадам Сергеевой убедить меня в том, что мальчику «необходимо общение с взрослым состоявшимся мужчиной», почему я не послал их всех, и не остался в дождливом городе со своими пациентами, моделями и пивом по пятницам. Какой яд подмешал в тот день в мой кофе Рыжий? Нет ответа.
Утром следующего дня я мчал по серпантину в сторону моря, и на душе у меня было светло. Женя дремал на заднем сиденье, в багажнике валялись удочки и шампуры, в сумке лежал ноут – давно отложенная диссертация наконец дождалась своего часа.
Квартира была огромной! Два этажа, терраса, и гигантские двуспальные кровати в каждой комнате. Никакого духа запустения. В этом городе у Сергеевых была своя заботливая Вероника, которая не только заполнила холодильник, но и расставила цветы в вазы. Вид из окон заслуживал отдельного разговора, и я уже представлял, как потягивая на закате пиво, буду рассматривать корабли на рейде. Что греха таить, в этот момент я подумал о том, что неплохо было бы вытащить сюда Милочку, томящуюся в пыльном городе. Но пока не стал говорить об этом вслух.
Женя предоставил мне право выбрать комнату, так что мне осталось только угадать, какую же предпочитает он сам. И, кажется, я не ошибся. Его спальня была самой маленькой, тесной и на удивление уютной. Как будто дизайнер, создававший это великолепие, оставил каморку на откуп Рыжему.
Мне досталась светлая, прохладная, безо всяких лишних украшений комната с отдельным выходом на терассу. Поужинать мы решили в ресторане. Рыжий отвел меня в правильное место, с разумными ценами и отличным мясом. В общем, самое время было сказать: «Жизнь удалась!» Если бы в разгар нашего обеда к столику не подошел жгучий красавец – брюнет. Он поздоровался, извинился и перешел на непонятное мне кавказское наречье. Женя отвечал. Сначала с улыбкой, потом серьезно, а потом обычно спокойный Рыжий начал повышать голос.
- Стоп! Девочки, не ссорьтесь!
Брюнет сверкнул на меня глазами и, кажется, даже попытался отыскать на ремне несуществующий нож.
-Это ты Гоша, зря сказал. Прости его, Гарик. И, правда невежливо получилось, - Женя повернулся ко мне и кратко передал содержание диалога. Гарик – друг детства, приглашает его пойти на ночную дискотеку, он же объясняет, что приехал сюда с дядей, который терпеть не может оставаться дома один и потому вежливо отказывается. По недовольному лицу Гарика я понял, что часть беседы Женя оставил без перевода.
- Так ты не хочешь танцевать или боишься оставить меня одного?
- Боюсь.
- Не стоит. Иди, развлекайся, но будь дома не позже одиннадцати – я свел брови, изобразив мадам Сергееву.
- Спасибо, мамочка!- Женька вдруг подскочил, чмокнул меня в щеку и тут же позволил Гарику увести себя.
Мне не светила перспектива быть Жениной нянькой, он совершеннолетний и знает, что творит. Да и нечего пацану торчать вечерами дома.
Незаметно стемнело. С гор потянул прохладный бриз. Женин телефон не отвечал – но я не беспокоился, в ночных клубах шумно. Звонок в дверь раздался в два ночи. На пороге стоял Гарик, а на нем висел абсолютно пьяный Рыжий.
-Я занесу! – гордый сын Кавказа не допускал возражений. Он безошибочным маршрутом прошел в Женину спальню.
- Может чаю?
- Слушай ты…Дядя…Женька спит, поэтому я скажу. Он – мой друг. И если бы я мог – я бы сделал все, чтобы вы даже не познакомились. Но я опоздал. Так что будь с ним очень, очень осторожен. Потому что если ты сделаешь ему больно – я тебя убью. Найду и убью.
Звуки, раздавшиеся в спальне, заставили меня прекратить драматический диалог и бросится на помощь страдальцу. Так что я лишь услышал, как захлопнулась за Гариком дверь.
Следующие полчаса я думал только о том, что мадам Сергеева выбрала для своего сына правильного спутника. Оказывать помощь при передозировке алкоголя я умел. Женька был легкий, так что до ванны я дотащил его без труда. Необходимые лекарства в аптечке. Швабра – в кладовке. Пока Рыжий общался с унитазом, я придерживал его гриву и мечтал о том, как завтра надеру его задницу. Но пока он невменяем, разговаривать разговоры можно было только с самим собой. И на кой сдались мне эти галеры? Потом я его раздел, в очередной раз убедившись в том, что он все-таки мальчик. Поставил под душ. Глупая затея! Ноги не держали бойца. Ну что ж, самое время испытать джакузи. Женя покорно улегся в ванну. Она была столь велика, что Женя так и норовил нырнуть под воду. Пришлось стягивать шорты и забираться к нему.
Теплая вода расслабляла. И я вдруг подумал, что я делал бы, будь Женя девушкой. Мокрые рыжие волосы, припухшие губы, ресницы в пол-лица. Тонкая кожа, мягкая рыжеватая поросль внизу. Невероятная нежность сладчайших прикосновений. Организм отреагировал вполне предсказуемо. Женя заворочался у меня на плече. Ну и как прикажете объяснять ему эрекцию? Прости, друг, замечтался? Пробормотав что-то, мальчик снова замолк. Ладно, поплавали и хватит. Я выбрался из ванны и вытащил Женю. Завернул его в халат, похлопал по щекам и проводил на кухню. Крепкий чай - и спать! Все объяснения – завтра.
К несчастью, наши спальни располагались на разных этажах. Так что я побоялся оставить начинающего пьяницу одного и улегся рядом с ним. Размышляя о том, во что же вляпался, я незаметно задремал.
-Доброе утро.
Я открыл глаза и уставился на соседа по койке.
-Я, кажется, вчера перебрал. Ничего не помню, - щеки Жени слегка порозовели,- Но, надеюсь, вел себя прилично и не пытался покуситься на твою девственность?
Паршивец! Он еще и шутит!
Женя опустил глаза и ухмыльнулся. Понятно. Утренняя эрекция, будь она неладна.
-Я могу помочь?
-Нет!
Но Женина рука уже опустилась на мой член.
-Послушай, ведь я не предлагаю тебе ничего предосудительного. Дружеская помощь. Вчера ты спас меня, сегодня я тебя.
Его ладонь уже двигалась, рождая в мозгу не слишком приличные образы. И я сдался.
Милочка не слишком жалует этот способ доставить мужчине радость, между тем, Женя точно знал, где и как надавить, с какой силой сжимать и в каком темпе двигаться. Когда все закончилось, сквозь шум в ушах я услышал его шаги и звуки душа, бьющегося о пол кабинки. Это было хорошо. Это было правильно. Пусть остынет, да и мне надо подумать, что со всем этим делать дальше.
Мы встретились на кухне. Женя жарил омлет и что-то насвистывал.
- Нужно поговорить.
- Не нужно, Док. Ничего не было, я помню. И не будет,- он отвернулся и незаметно вздохнул.
На пляж идти было поздно, фруктов у нас достаточно, так что рынок тоже отпадает. Для самолета мы оба были в неподходящем состоянии. Так что я ушел на терассу в надежде написать еще пару страниц, а Женя устроился рядом в шезлонге. Его телефон периодически звонил, но он сбрасывал вызовы. Меня же никто не беспокоил. И я вдруг подумал, как мало людей в этом мире, которым я на самом деле интересен.
До моря мы добрались только на закате. Женя заплывал на глубину и долго не возвращался, заставляя меня беспокоиться. Мысли о том, что произошло утром, я гнал от себя прочь. Вокруг было достаточно красивых девушек в купальниках, я с удовольствием рассматривал многообразие форм. А впереди была куча времени, чтобы разобраться с собой, и отравлять свой короткий летний отдых я не собирался. На пляже обнаружился и Гарик в компании еще нескольких парней и девушек, так что не успел Женя выбраться из воды – как его уже позвали играть в волейбол. Меня тоже пригласили, но так неохотно, что я решил не мешать молодым. Солнце скрылось за горизонтом, пора было возвращаться домой.
-Ужин отменяется! – звонко прокричал Женя в самое ухо,- мы идем есть мороженое. Угостите девушку?
Это был первый случай, когда он заговорил о себе в женском роде, и фраза царапнула слух.
-Конечно, угощу. Что дама предпочитает?
-Дама предпочитает что-то белое, липкое, тягучее и в вазочке.
Он явно провоцировал меня, и я, не задумываясь, дал ему пинка. Рыжий уворачивался, вертя тощей задницей и распаляя меня еще больше.
-Ну погоди, догоню и грохну!
-Что? Трахну? Я не расслышал?
Потом он долго объяснял официантке, почему хочет обычное мороженое, но его обязательно следует полить джемом, посыпать орешками и печеньем, а сверху сдобрить порцией взбитых сливок.
- Не слипнется?
- Нет. Но мне нравится твой вопрос.
Он ел мороженое медленно, слизывая его с ложечки языком, втягивая в себя, размазывая по губам.
- Женьк, кончай!
- Ну вот, снова это слово.
- Нет, правда, хватит! Если не прекратишь – я уйду!
Примерная девочка несколько секунд хлебает подтаявшее мороженое, как суп, но не может сдержаться – и снова лижет, посасывает, смакует каждую каплю.
Ненавижу тонкие обтягивающие шорты, которые я имел глупость натянуть с утра. Джинсы, только джинсы. Аминь!
Вместе с мороженым заканчивается и запас Жениных шалостей. Я вижу, что он устал и хочет спать. Дома Женя молча уходит в спальню, пожелав мне спокойной ночи. Что-то подсказывает, что у меня не получится исполнить его пожелание.
Я звоню Милочке и прошу ее приехать. Но у нее аврал на работе – так что без шансов. Мы пытаемся изобразить подобие секса по телефону, только перед глазами у меня возникает вертлявая Женина задница и его пухлые губы. И я понимаю, что хочу его, не смотря на все мои жизненные правила и установки. Бежать? Остаться, но держать себя в руках? Рискнуть?
Я закрываю глаза, и на грани сна чувствую, как приоткрывается дверь моей спальни. Дальше я ничего не помню.
Утром история повторяется. Женя заигрывает и провоцирует, я неуклюже отбиваюсь и стараюсь не смотреть ему в глаза. Мы приглашены на корт. Я не играю в теннис, а вот Женя, это сверхсовременное дитя мегаполиса, отличный спортсмен. Сначала он встает в пару к какой-то девочке, потом появляется Гарик и они играют друг против друга. Я потягиваю пиво в тени и изо всех сил стараюсь не запалиться.
Компания Гарика уже смирилась с наличием назойливого «дяди» и не обращают на меня никакого внимания. Все в предвкушении карнавала, на который мы тоже приглашены этим вечером. Задача – явиться туда и оставаться неопознанными. Победитель получает ящик коньяка.
Дома Женя приглашает меня в святая святых – гардеробную матери. Там, среди вечерних платьев, туфель на высоких каблуках и сумочек всех возможных видов обнаруживается пара очень приличных мужских костюма моего размера. Похоже, у Сергеевой действительно кто-то есть. Женя долго изучает наряды, а потом вдруг резко собирается и уходит.
До вечера я успеваю поработать, поболтать с Вероникой, позвонить Милочке, пообедать окрошкой и подремать в шезлонге. Когда хлопает входная дверь, я вижу такой сладкий сон, что мне не хватает сил открыть глаза.
Через пятнадцать минут девичья ручка с алым маникюром нежно треплет меня по щеке.
-Просыпайся, соня, нам пора!
Рыжие волосы забраны в высокую прическу. Алое платье держится на одном плече. Безупречный макияж подчеркивает фарфоровый тон кожи. На ногах – балетки, скрывающие крупные мужские ступни.
-Не пялься. Там Лика, сейчас она займется тобой.
-Мне тоже прикажешь нарядиться в женское?
-Нет, тебе пойдет образ гангстера. Так что прическа, тонкие усики. И не забудь шляпу!
Наше появление производит фурор. Кажется, никто, кроме Гарика, нас не признал. Но он молчит, и только иногда бросает на Женю голодный взгляд.
- Гарик готов тебя сожрать.
- Не беспокойся за него, беспокойся обо мне!
Женю приглашают танцевать, и он не отказывает, хлопая чересчур горячих кавалеров по рукам веером из перьев и стразов. Мне же уготована роль сурового мужа, которой я с огромным удовольствием придерживаюсь. Без пятнадцати двенадцать Женя шепчет мне на ухо
-Бежим! - и мы сбегаем, так и не дождавшись законного приза.
Он летит по улице впереди меня, путаясь в юбке и заливаясь смехом, потом останавливается под большим платаном, чтобы броситься мне на шею из засады. И я вдруг забываю, что это Женя, и впиваюсь в губы, и раскрываю рот языком, и прижимаю к себе хрупкое тело, которое так доверчиво льнет ко мне.
Мы находим самый темный угол, и Женя вдруг опускается на колени и начинает целовать мой живот, ниже и ниже. Я чувствую его страх, но не торможу. Мое сердце бьется все чаще и чаще, и я едва не кончаю, когда наманикюренные пальчики расстегивают ширинку. Коктейли с ананасовым соком были как никогда кстати. Я пьян ровно настолько, чтобы отпустить тормоза, но чувствовать все остро и ярко.
Женя восхитителен. Или восхитительна? Если бы кто-то увидел эту картинку, он ни на секунду не усомнился бы в том, что сейчас меня ласкает прелестная девушка. Я кончаю бурно и хочу уже оказать ответную услугу, но Женя не позволяет. Тогда я снова и снова целую его.
Под утро мы сидим на ступеньках набережной. Женина голова лежит у меня на коленях. Прическа растрепалась, помада размазана, но он все так же красив в этом безумном карнавальном обличие. Он шепчет:
-Я люблю тебя. Ты знаешь, как я тебя люблю. Я был бы твоим небом, твоим лучшим самолетом. Я бы сменил пол, страну. Я бы все отдал, чтобы только быть с тобой.
Я молчу. Потому что ничего не могу предложить ему. Лето закончится, морок пройдет. Жизнь не оставила нам шанса. Но сейчас я беру мою девочку на руки и несу ее в наше временное пристанище, осушая ее слезы губами и молясь о том, чтобы эти мгновения длились вечно.
Эпилог.
Свадебное утро кажется бесконечно долгим. Я в сотый раз проверяю запонки и поправляю галстук. И Вано крутит пальцем у виска – неужели все мужчины становятся столь трепетными, когда их ждет заурядная церемония в заштатном ЗАГСе? Милочка ослепительна в легком кремовом платье со свежими цветами в волосах, и я радостно целую ее, не дождавшись криков «Горько». Когда мы выходим из ЗАГСа, нас накрывает дождь из разноцветных конфетти. Прямо перед нами останавливается роскошный лимузин – и я удивленно смотрю на Вано – этого не было в программе. Передняя дверь открывается и из нее появляется…Рыжий! Он великолепен. Белый смокинг, бабочка, волосы забраны в высокий хвост. А с водительского сиденья мне машет Гарик – наряженный в черное, он выглядит едва ли не представительнее, чем я. Когда наша компания уже готова отъехать, когда я замечаю, как Гарик украдкой целует Женю в висок и, кажется, Женя, совсем не возражает.
И в этот момент я понимаю, что все-таки наверное счастлив.