И вот сидим мы в огромном Лексусе, который я почему-то всегда помню серебристым, а на самом деле он синий. Моя рука уже полчаса покоится на ручке двери. А он все говорит, говорит. Про то, как лечат спины, ноги и глаза, и как он лечился, и как его знакомые. А я смотрю на усыпанную веснушками руку и думаю о постороннем. Киваю автоматически, повторяю конец фразы, а мысли далеко-далеко.
Мысли там, где его ждет Крыл. За традиционным кофе на веранде Каре открылось, что уже пару месяцев мы ходим одними маршрутами. И она уже была у Спивака и на Талдомской. И молчала. Молчала. Я не заслуживаю доверия? Или не способна поддержать? Я же ей сразу все рассказала (ну, не совсем сразу, ну только сегодня, но рассказала же!).
У нас какой-то странный треугольник: я, он и она. И не поймешь, кто в нем третий-лишний.