Немного духов, уйма лени, чуточку фантазии..
Что же за настроение-то сегодня с утра? Прям пойти и утопиться. Вроде все идет по плану, но видимо это не слишком удачный план.
Сейчас я сяду писать хвалебный текст на тему "Строили мы строили, и наконец построили". Про то, про что и не напишешь.
Как пришел Гордеев, а я халате, и сонная. И он что-то такое рисовал - о, Гордеев был мастер строить воздушные замки - а я все думала про халат и как это неловко. И про С, что он должен позвонить.
У меня тогда был С. Я все время думаю, был ли он на самом-то деле. Потому что он появился, когда история с Димой только началась и исчез тогда, когда я научилась жить без Димы. И звали его тоже Димой, этого прекрасного С.
А тут Гордеев с его замками. И я включилась, и завертелось, и было весело на самом деле. Мы тогда все молодые были. Они. Я уже была подранком и знала, что так будет не всегда. Но строился театр, тренировались наши первые дети, Юлька выиграла Россию. И С будил меня по утрам. А Лидка отводила на работу и с работы, а вечером на озеро.
И любые двери тогда я открывала ногой. Коленкой, если быть точной. И, как ни странно, меня слушали и слушались, и все получалось.
И был мальчик. Красивый. Как его звали-то? Тот, что возил меня в Москву на Волге когда Саша был занят. Тот, с которым мы покупали костюмы Деда Мороза и Снегурочки. И которому я показывала черное концертное платье. И парковка, залитая солнцем, когда я вдруг как-то резко поняла - жива. я жива. выжила.
И вот за это все я должна сейчас попросить грант у губера. А оно уже чужое, не мое. Там иные люди, иные цели, и дети уже выросли другие. Вот как все это написать-то?
Сейчас я сяду писать хвалебный текст на тему "Строили мы строили, и наконец построили". Про то, про что и не напишешь.
Как пришел Гордеев, а я халате, и сонная. И он что-то такое рисовал - о, Гордеев был мастер строить воздушные замки - а я все думала про халат и как это неловко. И про С, что он должен позвонить.
У меня тогда был С. Я все время думаю, был ли он на самом-то деле. Потому что он появился, когда история с Димой только началась и исчез тогда, когда я научилась жить без Димы. И звали его тоже Димой, этого прекрасного С.
А тут Гордеев с его замками. И я включилась, и завертелось, и было весело на самом деле. Мы тогда все молодые были. Они. Я уже была подранком и знала, что так будет не всегда. Но строился театр, тренировались наши первые дети, Юлька выиграла Россию. И С будил меня по утрам. А Лидка отводила на работу и с работы, а вечером на озеро.
И любые двери тогда я открывала ногой. Коленкой, если быть точной. И, как ни странно, меня слушали и слушались, и все получалось.
И был мальчик. Красивый. Как его звали-то? Тот, что возил меня в Москву на Волге когда Саша был занят. Тот, с которым мы покупали костюмы Деда Мороза и Снегурочки. И которому я показывала черное концертное платье. И парковка, залитая солнцем, когда я вдруг как-то резко поняла - жива. я жива. выжила.
И вот за это все я должна сейчас попросить грант у губера. А оно уже чужое, не мое. Там иные люди, иные цели, и дети уже выросли другие. Вот как все это написать-то?